Пособие по новейшим стратегиям, или куда дуют ветры (окончание)

      Комментарии к записи Пособие по новейшим стратегиям, или куда дуют ветры (окончание) отключены

Так куда ты мчишься, птица-тройка, и мчишься ли вообще? // Максим Гринев. Специально для Банкир.Ру.

Окончание. Начало: Пособие по новейшим стратегиям, или куда дуют ветры

Принято считать, что обсуждение реального инвестиционного проекта начинается с оценки рисков. Эта позиция преобладает в высказываниях обсуждающих проблемы инвестиций. На самом деле – оценка рисков стоит на последнем месте.

Длительность согласования и получения разрешений, несовершенство корпоративного законодательства, судебная продажность, даже коррупция не могут отпугнуть инвестора, если существует ряд условий, которые являются определяющими (в рамках статьи рассматриваются только самые актуальные для России). Но вначале об экспорте.

О стимулировании экспорта Россией говорилось в статье «Краткий валютный курс». При прочих равных условиях производителю выгодней продавать товар за рубеж, т.е. каждое решение о производстве дополнительной единицы продукции на территории России начинается с вопроса — можно ли это экспортировать, и только, если «нет», рассматривается вопрос другой – будет ли это продано в России.*

* Чтобы оценить ущербность этой логики, достаточно допустить невероятное, например, англичане первые создали вакцину против СПИДа… и первые партии отравляют в Россию в соответствие с потребностями «русских».Пособие по новейшим стратегиям, или куда дуют ветры (окончание)

«Макдоналс» начал путешествие по миру только после того, как стал неотъемлемой частью потребления в Америке, занял собственную нишу и лишь тогда, когда затраты на расширение американского рынка стали несопоставимы с затратами на производство в других странах.

Продавать там, где производишь, всегда почетней, и внутренний рынок более предпочтителен для производителя по многим показателям: нечувствительность к международным разногласиям, отсутствие торговых барьеров, фактор поддержки отечественным потребителем; как правило, меньшие транспортные издержки и др.

При определенных условиях (о которых ниже) устойчивый экспорт товаров представляет для внутренних инвестиций значительную опасность. Он приводит к их замедлению и вывозу капиталов. (Это одна из объективных причин вывоза капиталов из России).

Но почему, несмотря на значительный объем импорта в Россию, зарубежные капиталы ограничиваются преимущественно финансовыми инвестициями и направляются преимущественно в сырьевые сектора?

Первое, что учитывает инвестор – количество потенциальных потребителей продукции. Скорей всего, он будет осуществлять инвестиции на территории, где население больше, чем там, где оно сокращается. Усугубляется эта ситуация, если уровень доходов населения низкий.* 

* Перепроверить цифры, заявленные чиновниками о росте реальных заработных плат, сложно: налог на доходы физических лиц поступает в бюджеты субъектов РФ. Но средняя зарплата в 11 тыс. рублей крайне низкая, особенно если учесть, что расходуется она еще и на детей.

Но этим неприятности не оканчиваются: не все доходы (11 тыс. умноженное на количество работающих) пойдут на приобретение товаров. Если доходы распределяются так, как они распределяются в современной России, то большая часть получателей доходов – физических лиц направит зарплаты полностью на текущие расходы, меньшая — на расходы и сбережения для последующего приобретения дорогостоящих товаров, и только самая маленькая группа будет иметь возможность ко всему этому направить остаток на инвестиции.

Но инвестировать на данной территории в товары, предназначенные для конечного потребления, не имеет смысла. Ведь потребление на низком уровне, и инвесторы знают, как живет большинство их сограждан. (Это другая объективная причина вывоза капитала или инвестирования в добычу сырья или производство материалов).

Т.е. прослеживается связь между, с одной стороны, числом трудоспособного населения, уровнем зарплат и справедливым* распределением дохода предприятий, с другой — уровнем инвестиций, структурой и объемом производства.

* Понятие «справедливое распределение дохода» не связано с расходами на сырье, материалы и др. Это распределение между собственниками предприятия и работниками — менеджментом, исполнителями в соответствие с вкладом. Эти три группы имеют одинаковый взгляд на «справедливое распределение»: каждая мечтает поделить в свою пользу.

Но все имеют разные возможности и способы влияния на это распределение.

Отдельных собственников не интересует общий уровень потребления. Их заботит экономическая прибыль, и ради нее они готовы на сокращение расходов на зарплаты.

Менеджеры – не лучше: они забывают, что главные активы предприятия – работники, и озабоченность собственников решают за счет последних (к этому их подталкивает существующая безработица).

В результате — недорогие трудовые ресурсы. Но недорогие трудовые ресурсы избавляют от инноваций и модернизации производства, т.е. позволяют не инвестировать.

К сожалению, Росстат не считает ВВП по расходам (считая эту информацию лишней), поэтому сводного показателя о рентабельности производств нет, но, по некоторым наблюдениям, уровень этот высокий. Какой-нибудь западный бизнесмен за 4 доходности рискнет инвестировать, российский же и на 30, если в России, не соглашается.

Все изложенное выше тем не менее подтверждается статистикой. При оценке факторов, ограничивающих деловую активность, самый большой рейтинг у «Недостаточного спроса на продукцию организации внутри страны» (http://www.gks.ru/free_doc/2007/b07_11/14-07.htm ). Не подлежит сомнению и состояние основных фондов: в обрабатывающих отраслях износ основных фондов на 2006 год — 52,8; а коэффициент обновления за тот же год — 5,9, что очень мало, особенно в век научно-технического прогресса (http://www.gks.ru/free_doc/2007/b07_11/14-08.htm ). 

Теоретически, проблемы могут разрешиться сами собой: рожает — не правительство, плохо печется о собственном здоровье — тоже не правительство. В конце концов, чтоб улучшить ситуацию в российской экономике, проблемы с работодателями работники могут решать и без вмешательства извне: создавать профсоюзные и стачечные комитеты, бастовать.

Могут выбирать более цивилизованные методы — заключать коллективные договоры с обязательной индексацией зарплат и премированием с учетом коэффициента прироста продукции, устанавливать вилку зарплат. Но тогда зачем правительство? Чтобы кое-как читать закон «О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития РФ» и составлять кое-какие прогнозы?*

* Тот, кто сочтет важным ознакомиться с Прогнозами социально – экономического развития, сразу обнаружит, что все варианты развития связаны с мировой ценой на нефть (словно других ресурсов – газ, уголь, зерно, хлопок – в природе не существует, и цены на эти ресурсы не влияют ни на что). Ощущение, что создатели Прогнозов ничего не слышали о последних бюджетных изобретениях министра Кудрина, наличии профицита, фондах с затейливыми названиями и пр.; и, кроме рассказов Гайдара о том, что причиной краха советской экономики стало падение цены на нефть, ничего не читали.

                                                           *    *    *

Итак, спрос на российские товары со стороны российских потребителей в основном удовлетворен, и стремиться к инвестициям в России имеет смысл, только если товар сырьевой.

Тогда, может, имеет смысл производить товары потребления и обработки на экспорт, тем более что он стимулируется?.. Это оправдано только при условии, что издержки на производство этого товара ниже, чем в странах-импортерах этого товара.

Вот картина, нарисованная на ближайшие 3 года. «Темпы роста цен на основные товары естественных монополий в 2008-2010 гг. будут более высокими, чем в 2004 -2007 годах.

Ускоренный рост цен и тарифов на энергоносители в прогнозный период связан с возрастающим дефицитом газа и электроэнергии на внутреннем рынке, и в связи с этим необходимостью обеспечения инвестиционных ресурсов для модернизации существующих и введения новых мощностей в добыче и транспортировке газа, производстве электроэнергии и повышения эффективности использования газа и электроэнергии у потребителей и стимулирования сбережения энергоресурсов.

Оптовые цены на газ будут повышены в 2008 г. — на 25, в 2009-2010 гг. – на 27,7 ежегодно с выходом в 2010 году на уровень 98,6 долл. США за 1000 куб. метров.

На электроэнергию регулируемые тарифы будут увеличены в 2008 году на 12, в 2009 году – до 12,5, в 2010 году — 13,5. В прогнозный период продолжится постепенная поэтапная либерализация рынка электроэнергии для промышленных потребителей — доля рынка с 5-10 в 2007 году к концу 2010 года достигнет 80. В связи с растущим спросом на электроэнергию фактически складывающиеся индексы цен на электроэнергию на розничном рынке превысят предельные размеры повышения регулируемых (утвержденных) тарифов (…).

Траектория роста тарифов на грузовые железнодорожные перевозки – нисходящая. При этом прирост тарифов в среднем не превысит в 2008 году — 11, в 2009 году – 9, в 2010 году — 8 в связи с необходимостью финансирования капитального ремонта основных фондов, а также выравнивания тарифов на грузовые железнодорожные перевозки во внутригосударственном и международном сообщениях» (см. Прогноз на 2008 год).

А теперь, как будут расти цены на розничном рынке (ИПЦ)? В 2008 году — 6-7, в 2009 – 5,5-6,5, в 2010 – 5-6 (Там же).

Почему продавцы товаров повысят цены меньше, чем естественные и приравненные к ним монополисты, объясняется следующим: «Сдерживание инфляции будет обеспечиваться  растущим предложением отечественных товаров, усилением конкуренции и снижением монополизма на локальных товарных рынках» (Там же).

Первое, рост цены ресурса приводит к сокращению предложения товаров. Объяснений этому явлению множество. Универсальное и самое простое – высокая цена отсекает и часть потребителей и сам ресурс от производства.

Начинается поиск заменителей. Если ему не находят достойной замены, то производство, где участвует данный ресурс, точно не увеличится.

Второе, если представить производственный процесс — от добычи сырья до получения конечного потребительского товара — в виде цепочки тех, кто имеет права на распределение прибыли от продажи составляющих себестоимости конечного товара (акционеров, участников товариществ, индивидуальных предпринимателей), то выяснится — эти лица не склонны уступать свою норму экономической прибыли в пользу «товарищей» (слово-производная от «товар»). На вложенный рубль они хотят получать минимум тот же процент, который и привлек их ранее заниматься этим бизнесом.

Каждый из них рассматривает производство конечного товара как некую договоренность о получении нормы прибыли, а не только о цене. И если кто-то из продавцов в цепочке через повышение цены «известил» о том, что он хочет пересмотреть эту прибыль в сторону увеличения, то это сделают и последующие. Для них это самый простой шаг.

Они попробуют это обязательно.

В зависимости от того, как близко к конечному потребителю находится полуфабрикат будущего товара и увеличивается добавленная стоимость, у собственников добавленной стоимости в форме прибыли наблюдается ослабление склонности к загрузке мощностей и проявляется склонность к норме прибыли. Занимающийся розничной торговлей вообще мечтает продать с ящика одну булку и жить сыт, пьян и нос в табаке. А если, плюс к этому, он еще квартиросъемщик и автолюбитель на данной территории и покупает /энергию и бензин, можете быть уверены, он отыграется на покупателях. Цены на отечественные товары в его торговой точке вырастут не менее чем на тарифы естественных монополий.*

* Конечно, это не означает, что все как один повысят цены ровно на указанный в постановлении правительства рост тарифов. Не исключено, найдется продавец, который, узнав о запланированной на год инфляции, решит не срывать правительственных планов и попытается даже их перевыполнить. Но не исключено и другое: кто-то станет и рекордсменом по повышению цен.

Т.е. здесь описано поведение преобладающее. Розничная торговля – это рынок чистой конкуренции. Он не терпит маргиналов.

И цены на нем устанавливает большинство.

Макроэкономика – это не столько цифры, тренды, прогнозы, но стремление дойти до глубинной мотивации хозяйствующих субъектов, повлиять на нее в целях рационального использования экономических ресурсов.

Как подтверждение, что вышесказанное не ощущение и не выдумка, ответ на вопросы: почему в регионах торговцы протестуют против прихода гипермаркетов и крупных сетей? Почему цены у новых торговцев вначале снижаются, а спустя время выравниваются или даже обгоняют?

Объяснение неполное, но похожее. Гипермаркет имеет возможность выбирать: продавать больше за счет снижения цен или просто следовать примеру мелких торговцев.

Вначале он закупает крупные партии товара и устанавливает относительно низкие цены. Мелкие конкуренты, не желая уменьшать норму экономической прибыли, ищут места, где эта норма достижима. И быстрей найдут ее в розничной торговле, чем в металлообработке.

После того как гипермаркет становится популярными в округе, он может позволить брать значительную часть товаров на условиях агентского договора. С этого момента он начинает следить за нормой прибыли и ведет себя как мелкий торговец. Цену на товар, собственником которого является, устанавливает, умножив цену поставщика на справедливый, по его мнению, коэффициент. И ставит приоритетом эффективность, вплоть до сокращения рабочего дня.

А проценты за реализацию чужого товара определяет в зависимости от времени, качества и площади, занимаемого товара. Его не интересует снижение цен на эти товары.

Поэтому откуда убежденность, что на рынке со стесненным спросом (который только тем и славен что нормой прибыли в ущерб ее массе) с возникшим по вине «пожарников» инфляционным «пожаром» станут бороться сторонние наблюдатели, которые, поступаясь единственным что осталось у них в пользу «погорельцев», примут решение закидывать «пожар» предложением отечественных товаров, не известно. Но по тому, что в качестве средства снижения инфляции указывается еще на «усиление конкуренции», легко сделать вывод: все сказанное – ерунда (см. статью «Страсти по конкуренции»).

Инвестиций при повышении цен на тарифы естественных монополий можно ждать только в этих естественных монополиях по линии увеличения уставного (акционерного) капитала и продажи долей (акций). И это еще не гарантирует роста прямых инвестиций. Чубайс упражняется с ценами в РАО ЕЭС уже скоро 10 лет, а в производстве э/энергии коэффициент обновления самый низкий, всего 2,2. Он сопоставим с производством газа и воды, где от перебоев с поставками население пока страдает меньше (http://www.gks.ru/free_doc/2007/b07_11/14-08.htm ).

                                                                *    *    *

На рост инвестиций и производства в обрабатывающих отраслях влияет как раз ограничение тарифов естественных монополий и введение внутренних цен на сырье и материалы. Поскольку это влечет рост прибылей и отражается на ценовых преимуществах товара.

Внутренние цены могут не нравиться только иностранным производителям, и то до той поры, пока они не придут на внутренний рынок уже как производители внутренние (то, что это именно так, см. http://www.rosprom.gov.ru/news.php?id=34fcat=0 ). Трубить о заинтересованности в иностранных инвестициях, при этом долгие годы законодательно повышать цены, а под занавес объявить о масштабных повышениях цен на составляющие себестоимости каждого товара в ближайшие 3 года, не укладывается в логику бизнеса и инвестора.*

* В Прогнозах для борьбы с инфляцией рядом с традиционным «ужесточением денежной политики» указывается на загадочный инструмент – «нейтрализация роста инфляционных ожиданий населения и экономических агентов рынка». Видно, теперь так называется то, что ранее квалифицировалось как «оказать медвежью услугу»..

Как аргумент в пользу повышения цен звучит тезис о том, что высокие цены на энергоносители приводят к их экономии. Но это справедливо только для крупных производств и/или при условии, что энергосберегающие технологии существуют, применимы везде и стоят недорого.

Популярен и миф о том, что установление внутренних цен приводит к дефициту ресурсов. Но все зависит от наличия и размера экспортных квот и пошлин. Если их нет (не пугайтесь: они еще остались), да государство льготирует экспортеров, то, конечно, в стране газа будет не сыскать днем с огнем.*

* Почему государство имеет право регулировать объем товара, объясняется общественным характером производства и таким понятием как национальные интересы. Если бы производитель импортировал лыко и плел при лучине лапти, тогда его действия в отношении этого товара можно было оправдать одним институтом собственности. Он мог бы хоть все экспортировать — и вряд ли защитник отечества увидел бы продукцию лапотника на ногах противника.

Но в производстве большинства товаров прямо или опосредованно участвует значительное число рабочих, бюджетников, чиновников, километры коммуникаций и др. Обязательно расходуются невосполнимые ресурсы. Поэтому делать с товаром, что хочешь, и руководствоваться исключительно собственными интересами — это не право, а вседозволенность.

Судя по последним новостям с переговоров о вступлении России в ВТО, достигнута договоренность о независимом порядке установления внутренних цен. Но ведь экономику интересует не столько соблюдены ли юридические формальности, а уровень цен. Внутренние цены могут оказаться и выше мировых.

Что еще влияет на уровень инвестиций — это предполагаемый период, за который они окупаются и начинают приносить прибыль.

Решение проблемы сокращения этого периода возможно не только за счет потребителя. Глупо затеять инвестиции и повысить цены. Тогда вначале придется попросить конкурентов, чтобы и они повысили цены, или предложить им провести обновление производства одновременно.

Инвестиции проводятся за счет собственника или государства. Инвестиции так и определяются, как отказ от потребления с целью большего потребления в будущем. А потребитель, который отказывает себе в потреблении, уже не потребитель.

Чиновники уже забыли — до введения Налогового кодекса существовали льготы по налогу на прибыль в части расходов на капитальные вложения. Т.е. государство стимулировало инвестиции. Правда, ощутимого эффекта это не давало: 90-е годы — это период «дележа».

Предпринимателям было явно дешевле приобрести старое государственное, чем создавать новое свое.

Сегодня сохранять это положение опасно вдвойне. Потратившись на старое ради имеющейся инфраструктуры, у бизнеса может не хватить денег на новое. Другая опасность, власть, захотев выполнить план и пополнить бюджет, вместо неликвидов за ту же цену отдаст и стратегические предприятия.

После отмены большой части федеральных льгот регионы с целью повысить «инвестиционную привлекательность» за счет своих бюджетов предоставляют отдельным предприятиям льготы, — и инвестиции действительно увеличиваются. Но МЭРТ считает — если льгота будет применяться в масштабах всей страны и будет страдать «пухлый» федеральный бюджет, то ничего хорошего не получится.*

* Вообще, налоговая политика, которая является лучшим индикатором стратегии и самым сильным ее инструментом, является «ахиллесовой пятой» России. Разбирая некоторые новшества, сразу представляешь способ их рождения. Встречаются хорошие знакомые – высокий чиновник и лицо, пожелавшее остаться неизвестным. Лицо: «Как же так? Это же неравенство!». Чиновник: «Неравенство – это плохо.

Что-нибудь придумаем».

Вот некоторые примеры.

Борются с коррупцией. Вводят… и тут же отменяют декларирование доходов при покупке дорогостоящих товаров. Кое-как эти шаги можно оправдать налоговой амнистией-2007, но только «кое-как».

Продолжают бороться с коррупцией, добавляют борьбу с легализацией преступных доходов и финансированием терроризма. Заходят с другой стороны — хотят поймать не на выходе, а искоренить в зачатке – берутся за «обналичивание». Не предоставив банкам юридических механизмов для борьбы с соучастниками (читай – держателями счетов) плохих парней, вводят санкции против… банков, и одновременно разрешают плохим парням уменьшать причитающийся в бюджет НДС лишь на основании счетов-фактур.

По поводу последнего имеются свидетельства, что налоговые декларации по НДС с той поры сильно изменились. Продают вроде столько же, но товары на продажу, сырье и материалы почему-то резко стали заготавливать впрок (в масштабах страны проверить не удалось, последний доступный отчет об исполнении бюджета – за 2004 год!).

На фронте валютного контроля такое же усердие – как бы не накрыло своих.

До 2004 года происходил достаточно оперативный обмен информацией между таможней и банками. В новом законодательстве этот порядок оказался не прописанным. Естественно стали появляться вопросы и законопроекты. Чтобы не возвращаться в «каменный век», предложили создать единую таможенную базу данных в режиме on-line.

МЭРТ не возражал против важности этих сведений.

В 2005 все закончилось следующим: «Минэкономразвития России подчеркивает, что изменения в Налоговый кодекс Российской Федерации должны вноситься только при условии готовности налоговых органов к получению и обработке данной информации.

При отсутствии финансирования и невозможности обработки информации, полученной от налогоплательщиков, а также невозможности создания единой базы данных по счетам-фактурам, внесение изменений в Налоговый кодекс Российской Федерации является преждевременным.

Таким образом, по мнению Минэкономразвития России нормы представленных законопроектов не обеспечивают баланса интересов ни государства, ни участников хозяйственной деятельности» (см. Тезисы выступления Министра Г.О. Грефа на парламентских слушаниях «Налоговая реформа: состояние и перспективы» на сайте МЭРТ).

Сегодня — середина 2007, но базы до сих пор нет.

Другой инструмент — амортизационные отчисления (о чем МЭРТ вроде бы осведомлен). В зависимости от потребностей экономики в инвестициях могут применяться повышенные коэффициенты.

Гипотетически, результатом этих шагов может стать обратная ситуация — основных фондов станет столько, что станки станут простаивать, а амортизационные отчисления пойдут на выплату дивидендов. Но это — шаги, а не бег за горизонт. Они носят прерывистый и выборочный характер.

Их цель — с помощью инвестиций создать оптимальную структуру производства, достичь полной занятости и при этом избежать инфляции.

Все сказанное известно давно (пример: послевоенная ФРГ). Но ничего подобного для инвестиций сделано не было. Правда, в последнее время создали государственные корпорации, да и то после того, как остались без военных кораблей, торгового флота и на землю упало соответствующее число самолетов.

Поэтому согласиться с тем, что стратегией России является диверсификация экономики и связанные с ней инвестиции в соответствующие сектора, означает поверить в невероятное.*

* В подобных случаях вспоминается честертоновский отец Браун и его диалог с другим персонажем «Тайны золотого креста».

«Я могу поверить в невозможное, но не в невероятное. — Это и есть то, что вы называете парадоксом? — спросил Таррент. — Это то, что я называю здравым смыслом, — ответил священник. — Гораздо естественнее поверить в то, что за пределами нашего разума, чем в то, что не переходит этих пределов, а просто противоречит ему. Если вы скажете мне, что великого Гладстона в его смертный час преследовал призрак Парнела, я предпочту быть агностиком и не скажу ни да, ни нет.

Но если вы будете уверять меня, что Гладстон на приеме у королевы Виктории не снял шляпу, похлопал королеву по спине и предложил ей сигару, я буду решительно возражать. Я не скажу, что это невозможно, я скажу, что это невероятно».

                                                               *    *    *

Так куда ты мчишься, птица-тройка, и мчишься ли вообще? Кучер — нарядный. Но кони не подкованы, парные колеса — разного диаметра.

Есть ли у России экономическая стратегия?

Есть, и все из опрошенных дали утвердительный ответ. Правда, не все ее назвали. Видимо, звучит она неприглядно и не хочется в это верить… Это – превращение России в сырьевую базу развитых и развивающихся стран.

Могут быть другие формулировки, например, «достижение ведущих позиций в экспорте энергетического сырья».

Эта стратегия – стратегия по всем показателям. Просто то, что она выдается как навязываемая извне альтернатива диверсификации или удвоению ВВП, делает ее реализацию не такой явной. К примеру, наблюдатель видит, как хозяин тянет на веревке осла, и делает вывод: ведущий в этой связке – хозяин, а осел – ведомый.

А если осел бежит впереди хозяина, что тот едва поспевает, тогда, кто есть кто, наблюдателю определить уже будет сложней.

Вот и ответ, чем будет заниматься Владимир Владимирович Путин после 2008 года. Он будет заниматься любимым делом, тем, чем занимался все 8 лет своего президентства: газом и нефтью, или нефтью и газом (как кому нравится). В каком статусе, неизвестно.

Вероятней всего, сразу после выборов будет образован неподконтрольный следующему президенту орган, ведающий добычей и распределением минимум газа на экспорт и на внутренний рынок.

Вряд ли Америка и Европа согласятся с созданием «газового ОПЕКа», но именно об этом сегодня мечтает Путин – сохранить личное политическое влияние посредством углеводородов. Как запасной вариант – создание транснациональной корпорации (не «Газпрома», но с участием «Газпрома»), собственность в России и Америке для которой, можно считать, обеспечена.*

* Интересная информация. «Заместитель министра финансов США Роберт Киммит совершает турне в Россию, Китай и страны Персидского залива с целью убедить финансовые власти этих государств наращивать инвестиции в США. В частности, в беседе с Алексеем Кудриным обсуждается вопрос о перспективах размещения российского Стабфонда и Фонда будущих поколений. Это турне может расцениваться как официальное признание зависимости США от капитальных потоков из ряда стран второго и третьего мира, а также как демонстрация намерения привлечь руководство этих государств к совместным поискам решения проблемы глобальных финансовых дисбалансов» (http://www.expert.ru/printissues/expert/2007/28/molchanie_ignateva/ ).

Само по себе влияние на политику посредством экономики явление не редкое и не новое. Оно ничем не хуже влияния на экономику и политику посредством военной силы, и когда оправдываются: «Ну, что вы, никакой политики, чистая коммерция…», — выглядит это не убедительно. Вопрос в том, насколько это соответствует национальным интересам.

Сомнительно, что, узнав о географии визитов, строительстве трубопроводов, «энергетической безопасности» и пр., в мире долго ломали головы по поводу российской стратегии.

Головы ломали в России: что же это такое «энергетическая безопасность», о которой будут говорить на саммите Восьмерки под председательством России? Оказалось, Путин хотел получить гарантии, что покупатели на западе не будут искать новых поставщиков.

Но даже при проведении такой примитивной стратегии многое делается топорно и на глаз (наверное, здесь же и объяснение).

Вот следующий блок «неудобных» вопросов.

Если существует озабоченность вывозом капитала из России, то почему «Газпром» настаивает (изъявляет желание) на приобретении систем газоснабжения на Украине, в Белоруссии, странах Европы? Зачем лишняя ответственность и напряженность, ведь активы на иностранной территории – это дополнительные риски и больное место, за которое всегда можно «прихватить»?

Куда умней предположить, что именно когда системы распределения находятся в собственности тех, кто ближе к потребителям, они будут заинтересованы в загрузке этих активов. Если у «Газпрома» есть лишние деньги за трубы на чужой территории, пусть инвестирует их в мощности по переработке на своей.

Научил ли чему-нибудь скандал с экспортом газа через Украину? Предпринимались ли попытки заключать договора на условиях франко-граница Россия-Украина? Ведь в этом случае, кто бы ни был подстрекателем, экспортеру нет дела: пусть проблемы с Украиной решают страны Евросоюза.

Но самый большой вопрос – почему гражданам до сих пор не объявили о стратегии их страны, и скрывается, что Россия стремится превратиться в мирового поставщика сырья?

Теоретически, даже при проведении этой стратегии экономика могла бы извлекать немалую пользу. Достаточно создать активы, обеспечивающие нефтегазовую отрасль трубами, танкерами и оборудованием. Но все это кажется стратегам таким скучным…

Заканчивая, ответим на вопрос, который напрашивается сам собой, — был ли у России иной выбор.

Да, был. И остается до сих пор. Стратегия есть продукт стратегов. Она не может быть больше и лучше, чем головы стратегов.

Но когда писалась современная стратегия, качество голов не учитывалось, «наверху» были уверены, что стратегия — там, куда дуют ветры.

С той поры мало что изменилось. И не удивительно, что американская администрация обратилась к Егору Гайдару, чтобы он разработал предложения по возрождению Ирака (http://news.bbc.co.uk/hi/russian/russia/newsid_3094000/3094636.stm ). Ведь только в России на стратегиях специализируются такие головы…

Максим Гринев.

25.07.2007.

Случайно подобранные статьи:

ОЛЬГА ЧЕТВЕРИКОВА. ДМИТРИЙ ПЕРЕТОЛЧИН. Цифровая экономика и внешнее управление (2017)


Статьи, которые будут вам интересны: